Небо Кубани

Валерий Кулеш. Мастер на все руки

Номер журнала: 

65

Рубрика: 

люди

Автор: 

Артем Калугин

Фотограф: 

Алексей Побегайлов

АРХИТЕКТОР, ХУДОЖНИК ПО МЕТАЛЛУ И ЮВЕЛИР ВАЛЕРИЙ ПЕТРОВИЧ КУЛЕШ САМ ВСТРЕЧАЕТ НАС И ПРОВОЖАЕТ ВГЛУБЬ ДВОРА. ЕМУ 66 ЛЕТ, НО ОН ВЕСЬ НАПОЛНЕН ЭНЕРГИЕЙ, РУКИ И МИМИКА НЕВЕРОЯТНО ПОДВИЖНЫ, ГЛАЗА ПРИЩУРЕНЫ, ВЗГЛЯД С ХИТРЕЦОЙ. ОН ОДИН ИЗ ВЕДУЩИХ ДЕЯТЕЛЕЙ ДЕКОРАТИВНО-ПРИКЛАДНОГО ИСКУССТВА ЮГА РОССИИ, УДОСТОЕН НАГРАД МЕМОРИАЛЬНОГО ФОНДА ФАБЕРЖЕ (ОРДЕНА ПЕРХИНА И ЮБИЛЕЙНОГО ПАМЯТНОГО ЗНАКА ФОНДА ФАБЕРЖЕ), ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ФАКУЛЬТЕТА АРХИТЕКТУРЫ И ДИЗАЙНА КУБГУ. ВСЛЕД ЗА НИМ МЫ СПУСКАЕМСЯ В МАСТЕРСКУЮ, ЗАСТАВЛЕННУЮ КНИГАМИ, ИНСТРУМЕНТАМИ, ПРИБОРАМИ И ПРЕДМЕТАМИ, НАЗНАЧЕНИЕ КОТОРЫХ ОПРЕДЕЛИТЬ НЕВОЗМОЖНО.

Я, по сути, мозгами работаю. Моя задача — управлять процессом, подсказать в нужный момент, что и как лучше сделать. За жизнь и знаний много накопилось, и опыт широчайший появился. Камни, разнообразные металлы, чеканка, литье — не упомнишь всего, чем занимался. С другой стороны, конечно, сутками напролет в мастерской: рисую, леплю. Рукам долго отдыхать нельзя.

В прошлом году мне вручили орден Фаберже. Я так поскромничал и говорю: «За что, ребята? За какие такие заслуги?» Хотя я помимо прочего шестнадцать лет проработал в «Золотой кладовой» в Эрмитаже. Там коллективная, чисто научная работа — реставрация ювелирных вещей для придания им пригодного для выставок вида, крайне скрупулезный труд. Задача была сделать все максимально незаметно, сохранить исходный облик предмета. С нуля мы создавали технологии, методы обработки. Экспериментаторы в чистом виде.

Мы реставрировали не только украшения, но и разные исторические предметы: скифские, перуанские, со всего мира. Скифское золото потрясающе сделано: смотришь, особенно под микроскопом, и глазам не веришь! Ведь ему десятки веков, и до сих пор историки не прояснили многие нюансы. Но они люди с гуманитарным образованием, а для понимания тонкостей работы с металлом надо быть технарем.

Главной хранительницей при «Кладовой» состояла покойная Анна Алексеевна Захарова. Она придумала и организовала постоянно действующий семинар «Ювелирное искусство и материальная культура». Со всей страны съезжались мастера-ремесленники. На предпоследний коллоквиум я Александра Терзиева привез. Показывать, что на Кубани есть настоящие таланты, очень важно.

Когда я приехал на семинар впервые, в 1993 году, про краснодарских мастеров никто ни сном ни духом не знал. Но и действительно, специализированных учебных заведений у нас не существовало, даже учебники доставали с трудом, правдами и неправдами. Своими руками, своим умом приходилось разбираться. С другой стороны, именно во время такого своеобразного самообразования удается найти или придумать нечто уникальное, выработать свой индивидуальный стиль.

В 60-х годах случился пожар в филармонии, были утрачены шикарные росписи. Средства на восстановление нашлись только в 1994, и в архивах я обнаружил картоны с подробными рисунками в масштабе. Восстановили. А чтобы развеять последние сомнения в подлинности работ, я пригласил их автора и по совместительству своего университетского преподавателя — Надежду Павловну Сухановскую*, которая делала полную реконструкцию здания в послевоенное время.

Когда в 90-е решили передавать здания церкви, мы занимались Троицким собором, Георгиевским, делали Ильинскую церковь, в которой, кстати, раньше размещался комитет по охране памятников культуры. Возникала в разговорах тема о «Белом Соборе», то есть о храме Александра Невского, по которому я уже собирал материалы. В питерских архивах нашлось почти все необходимое. Был выполнен проект и исследования по восстановлению собора. Поучаствовали в конкурсе, благополучно выиграли его. Наш проект рекомендовали к продолжению работ.

В итоге ничего не вышло, взяли другой проект. А каковы причины? Некомпетентность чиновников в первую очередь, бумажная волокита жуткая. Переиграли место строительства. Я считаю, восстанавливать нужно было на прежнем месте, тем более фундаменты сохранились, коммуникации на месте. Там на тот момент был штаб гражданской обороны, впрочем, он и сейчас есть.

Когда происходит модернизация, страдает точность реконструкции. В моих чертежах к Александро-Невскому собору, я могу это доказать, абсолютная погрешность была четыре сантиметра. А здесь — грубейшие нарушения. За основу был взят первоначальный эскиз Черника, фактически набросок. Прямо во время строительства меняли конфигурацию, в результате зрительно оригинал смотрелся совсем по-другому.

Наша фирма «АРТ.Т» получила на реставрацию собор Святой Троицы после того, как оттуда выселили художественный комбинат. На мне как на плановом архитекторе фирмы лежала ответственность за все: и строительную часть, и живописную, и техническую, включая обустройство канализации и отопления. И управление было в моих руках. Но нельзя, неверно, говорить: «Я делал». Любая крупная, сложная работа делается командой, большой группой мастеров. Невозможно выделить и оценить четко вклад или заслуги кого-то отдельно.

Кстати, Троицкий собор только кажется симметричным, на самом деле левый придел больше правого на метр двадцать. Он визуально ориентирован на угол, чтобы радовало глаз. Делали его 3D-модель и визуализацию строго симметричную — совсем иначе выглядит. Это архитектурные тонкости, известные еще с древности. Греки, например, умели слегка, на несколько сантиметров, завалить колонну, чтобы здание смотрелось более воздушно. Простой обыватель это воспринимает только на уровне ощущений — «красиво».

Бригада реставраторов-кровельщиков сейчас много работает с листовой медью: недавно перекрывали купол на Екатерининском соборе, стелем крыши по частным заказам. Материал очень дорогой и потому редкий, а работать с ним очень интересно. Я делаю выкройку и разметку, дальше — дело жестянщиков. Семь специалистов знают весь процесс досконально, от основания до «юбочки» и шпиля. Медь — материал одновременно пластичный, что позволяет созда-

вать кровлю необычной формы (в виде волн, изгибов), но при этом чрезвычайно стойкий к износу. К тому же медь великолепно выглядит с точки зрения эстетики.

Ко мне в мастерскую много кто приходит: живописцы, строители, керамисты, скульпторы, были даже студенты из Кембриджа. Но серьезно интересующейся молодежи практически нет. Я преподаю на факультете архитектуры и дизайна в КубГУ, вокруг меня крутится много студентов, но нет огня в глазах! Приходят сюда, смотрят, и один вопрос: «Сколько я смогу заработать?» Не это же главное! Делай качественно, с умом — и тебе награда будет. Любить свой труд, свою профессию — вот что действительно важно.